«Записки городского невротика», Вуди Аллен

Неудивительно, что Меттерлинг становится пациентом Фрейда. Познакомились они задолго до того – в Вене, на спектакле «Эдип» (после которого Фрейда вынесли в холодном поту). Если верить записям Фрейда, где поведение Меттерлинга названо агрессивным, то можно предположить, что сеансы проходили довольно бурно. Меттерлинг все время твердил, что Фрейд похож на помощника его прачки, а однажды даже грозился вырвать у профессора бороду. Постепенно выяснились подробности болезненных взаимоотношений Меттерлинга с отцом. (Исследователям уже знакома эта личность: мелкий чиновник, постоянно унижавший сына, сравнивая его с «колбасиной».) Ключом к подсознанию Меттерлинга послужил сон, который в записи Фрейда выглядел так:

Я присутствую на званом обеде в доме друзей. Неожиданно появляется человек с переполненной супницей на поводке. Он обвиняет мое нижнее белье в предательстве. Некая леди встает на мою защиту, но у нее вдруг отваливается лоб. Во сне это кажется смешным, и я начинаю хохотать. Вскоре уже смеются все гости, кроме помощника моей прачки, который сосредоточенно набивает уши овсяной кашей. Входит отец. Он хватает отвалившийся лоб и убегает. Выскочив на ратушную площадь, отец вопит: «Ура! Наконец-то у меня есть собственный лоб! Я больше не завишу от своего сына-идиота». Хотя это и сон, но все равно ужасно обидно, и меня охватывает желание расцеловать белье бургомистра. (Тут пациент начинает рыдать и не в силах больше ничего вспомнить.)

Проанализировав сон, Фрейд сумел помочь Меттерлингу. Теперь во всем, что не касалось лечения, их связывали дружеские отношения (тем не менее Фрейд не позволял Меттерлингу стоять у себя за спиной).

Во втором томе Айзенбуд анализирует квитанции № 7 – 25, относящиеся к периоду «домашней стирки» и ко времени исторического конфликта с соседней китайской прачечной.

Взгляд на организованную преступность

Ни для кого не секрет, что доходы организованной преступности Америки составляют около сорока миллиардов долларов в год. Сумма немалая, особенно если учесть, что мафия почти ничего не тратит на оборудование для офисов. Из надежных источников известно, что в прошлом году «Коза ностра» израсходовала на именную почтовую бумагу не больше шести тысяч долларов, а на скрепки и того меньше. Более того, мафия обходится одной-единственной секретаршей, которая выполняет все машинописные работы, и всего-навсего тремя небольшими комнатками, в коих располагается штаб-квартира «Коза ностры», плюс танцевальные классы Фреда Перски.

Обратившись к прошлому году, мы можем отметить, что организованная преступность несет прямую ответственность за сто с чем-то убийств, совершенных за этот период, не считая того, что «мафиози» были косвенно замешаны еще в нескольких сотнях таковых, поскольку оплачивали проезд убийц в общественном транспорте и держали их пальто, пока те занимались своим грязным делом. Другие виды противоправной деятельности, которой занимаются члены «Коза ностра», включают в себя азартные игры, торговлю наркотиками, проституцию, грабежи на большой дороге, ростовщичество, а также предпринятый с аморальными целями вывоз живого сига в соседний штат. Щупальца этой растленной империи проникли даже в правительственные учреждения. Всего несколько месяцев назад двое «отцов мафии», которым федеральные власти уже предъявили обвинения, провели целую ночь в Белом доме, так что президенту пришлось спать на кушетке.

В 1921 году Фома («Мясник») Ковелло и Киро («Закройщик») Сантуччи предприняли попытку объединить разрозненные этнические группы преступного мира и тем самым добиться полного контроля над Чикаго. Их планы были расстроены, когда Альберт («Логический Позитивист») Корилло организовал покушение на «Малыша» Липского – Альберт запер несчастного в чулане и через соломинку высосал оттуда весь воздух. Брат Липского Менди (он же Менди Льюис, он же Менди Ларсен, он же Менди Онже) отомстил за убийство Липского, похитив брата Сантуччи Гаэтано (известного также под именами «Малютка Тони» и «раввин Генри Шарпстейн») и через несколько недель возвратив его семье в двадцати семи отдельных каменных урнах. Этот его поступок послужил поводом к началу кровавой бойни.

Доминик («Герпетолог») Миони застрелил перед баром в Чикаго «Счастливчика» Лоренцо (получившего свое прозвище после того, как бомба, взорвавшаяся в его шляпе, не причинила ему никакого вреда). В отместку Корилло со своими людьми выследил Миони в Ньюарке и изготовил из его головы духовой инструмент. В то же самое время банда Витали, возглавляемая Джузеппе Витали (подлинное имя – Квинси Бедекер), предприняла решительные действия, имевшие целью отобрать весь бутлегерский бизнес в Гарлеме у «Ирландца» Ларри Дойля – рэкетира, отличавшегося такой подозрительностью, что он не позволял никому из нью-йоркцев заходить ему за спину и потому передвигался по улицам, совершая пируэты и временами вращаясь на месте. Дойля убили после того, как строительная компания «Сквиланте» решила построить свой новый офис прямо на его на переносице. Вслед за этим командование принял на себя «лейтенант» Дойля, «Маленький Пети» (он же «Большой Пети») Росс. Не желая быть поглощенным Витали, он заманил его в пустой гараж неподалеку от центра города, под тем предлогом, что в этом гараже якобы будет устроен костюмированный бал. Когда ничего не подозревавший Витали, нарядившись гигантской мышью, вошел в гараж, его изрешетили из крупнокалиберного пулемета. Люди Витали, из верности своему погибшему боссу, тут же переметнулись к Россу. Точно так же поступила и невеста Витали, Беа Моретти, танцовщица и звезда нашумевшего бродвейского мюзикла «Читайте каддиш»[?], которая в конце концов вышла за Росса замуж, хотя впоследствии и затеяла с ним бракоразводный процесс, на том основании, что он намазал ее какой-то вонючей мазью.

Опасаясь вмешательства федеральных властей, Винсент Колумбаро, Король тостов с маслом, призвал враждующие стороны заключить мирное соглашение. (Колумбаро столь плотно контролировал движение намасленных тостов через границы штата Нью-Джерси, что одного его слова было довольно, чтобы оставить без завтрака две трети населения Америки.) Представители преступного мира собрались в городке Перт-Амбой на обед, на котором Колумбаро объявил им, что междоусобную войну надлежит прекратить и что отныне им всем придется носить приличные костюмы и не вилять бедрами при ходьбе. Письма, которые до той поры содержали вместо подписи изображение черной руки, следует, объяснил он, впредь завершать словами «С наилучшими пожеланиями», а всю территорию Соединенных Штатов придется поделить поровну, причем штат Нью-Джерси должен отойти матери Колумбаро. Вот так и появилась на свет «мафия», или «Коста ностра» (в дословном переводе – «моя» или «наша зубная паста»). Два дня спустя Колумбаро, намереваясь помыться, погрузился в горячую ванну, и в течение последующих сорока шести лет никто о нем больше не слышал.