Гарнитура:GeorgiaVerdanaArial
Цвет фона: Режим чтения: F11 | Добавить закладку: Ctrl+D
«Чёртово колесо», Михаил Гиголашвили
«Если что, ножом оглоушу…» — думал он, без связных мыслей крутясь по комнате. Хотел зайти к сыну, но решил не будить — зачем? Потом.
На улице встал укромно возле бордюра, опасаясь, чтобы не появились гаишники или другие собаки, которые после перестройки как с цепи сорвались, полностью обнаглели и совали факты в карманы почем зря. А у него сейчас у самого своих фактов предостаточно. Вот и такси. Старый беззубый шофер в ковбойке.
Такси едет, дребезжит. Шофер фальцетом что-то говорит — ругает правительство и хвалит тех, кто умеет делать деньги; а он, пятьдесят лет за рулем, копейки не имеет, чтобы внукам радость доставить.
— Даже на этот глупый петушок-мамало денег нет! Когда в Муштаиде внуки просят: «Деда, купи петушок!» — а я после каруселей, мороженого и хачапури уже пустой, это разве дело?
А Ладо думает: «Такси отпустить — зачем свидетели. Стрелять два раза: в одно колено и в другое… Выстрелил — сразу взводить курок, как учил Серго…»
Остановив такси возле Филармонии, он пошел пешком. Прохожих не было, только две девушки смеялись впереди. Где-то играли в нарды, звучал рояль. Ночь стояла теплая, без ветра.
Вдруг Ладо показалось, что он неправильно вложил патроны и, при взводе курка, они проскочат в другую сторону, и он будет стрелять вхолостую. «Как этот барабан вообще крутится?» Ладо свернул в подъезд, вытащил «бульдог» и стал его лихорадочно осматривать. Вынул патроны, прокрутил барабан. То ему казалось, что барабан крутится справа налево, теперь — слева направо. Вот был бы он хорош!.. Опять вложил патроны в две ячейки, друг за другом. Пульс отдавал по всему телу, стучал в зубах.
«Ничего, даже если вхолостую щелкну четыре раза — два же выстрелят!» — успокаивал он себя, считая дворы. Сбился. Спустился еще раз к началу улицы. Раз… Два… Три… Вот четвертый двор. Проход темен.
Посреди двора — белый кран. Да, кафель, рыбки, водоросли… В галереях горит свет, а на одном из балконов пьют пиво: баллон желтеет своим пузатым боком, парни сидят у перил. «Плевать!» — сжимая рукоять револьвера, подумал Ладо, отогнав мысль о том, что, может, не надо было отпускать такси. Нет, надо. Уйду по верхним, на Мтацминду… Или вниз, к Филармонии. Там видно будет.
Он прошел полдвора, как, откуда ни возьмись, выскочила курица и побежала перед ним, панически квохча.
С балкона стали смотреть. Заметив, что Ладо колеблется, спросили:
— К кому надо?
— К Бати.
— Иди, правильно идешь.
Курица споро ковыляла зигзагами. «Ни к чему она сейчас…» — шел он за ней.
Курица спрыгнула в подвал. Ладо от неожиданности замер, в панике думая, как уйти потом, когда весь двор всполошен проклятой птицей? Всего две пули. Может, вывести Бати на улицу?… А если не выйдет?… Не насильно же его тащить?… Да и соседи тут…
«Нет, надо идти. Вот и правая лестница… Галерея, застекленная… О ней Нана рассказывала… А вот и окно, через которое она вылезла… замазку зубами выковыривала… ногти обломала… — закопошились в нем отрывки ее фраз. — Сейчас фанерой забито… Дверь с черной ручкой. Внутри кто-то есть!» Он прильнул ухом к двери.
Женский голос визгливо отчитывал:
— Надоело! Понимаешь, надоело! Тогда, в Лидзаве, двадцать тысяч отдать пришлось, когда ту прошмондовку избил, теперь — пятьдесят!.. Ты что, сдурел?
В ответ что-то бубнили. Женский продолжал:
— Я, в конце концов, твоя тетка, а не мать! У меня свои дети есть! Я деньги не печатаю. Дорого нам твои подвиги обходятся! За эту сучку целых пятьдесят тысяч отвалили — ну сколько можно?!
«Я тебе покажу "сучку"»! — взорвался Ладо и распахнул ногой дверь.
Под лампочкой без абажура, на кресле, замерла полная пожилая седая женщина в черном. Ладо, с яркого света, вдруг почудилось, что это — мать Анзора. Но нет. У этой в руках пестрый веер, прическа, бусы…
Бати в спортивной пижаме глубоко сидел в продавленном диване. Так ног его не достать.
— Встать! — приказал Ладо, вытаскивая «бульдог» и взводя курок. Тяжелый!
Женщина в смятении закрыла рот веером, а Бати начал медленно приподниматься:
— Что ты, Ладо?… Мы же друзья!.. Ты что?! Извини… Поговорим… Деньги… — Он качнулся вперед.
Хочет прыгнуть!
И Ладо, наскоро прицелясь, выстрелил. Руку сильно увело в сторону. Показалось, что оружие вылетает из руки. И, чтобы удержать его, он сжал пальцы — и спуск нажался сам собой, под обвальный грохот второго выстрела.
Женщина с черной точкой во лбу молча сникла набок. Веер шлепнулся на пол, руки раскрылись в удивлении. Бати, упав обратно на диван, держался за живот и смотрел, как из-под рук прет бурое пятно.
— Ее… за что… — глядя на кровавые пальцы на животе, бормотал Бати, потом стих.