«Икона и крест», Билл Нэйпир

– Исследование с помощью электронного микроскопа потребует немалого времени. Но я, по правде говоря, не знаю более полезного инструмента, чем вот эта лупа. Например, – говорит профессор, всматриваясь в кусок дерева, – в мире существует около восемнадцати тысяч видов деревьев, а я всего через несколько секунд работы с лупой сужаю количество возможных вариантов до нескольких сотен.

Нудит и нудит не переставая. Черные глазки горят, губы поджаты.

– Ствол дерева – настоящее водопроводное чудо! Выстроившиеся в цепочки крупные клетки доставляют воду от корней к листьям, а другие клетки доставляют выработанные органические вещества обратно к корням. У различных видов проводящие ткани, знаете ли, устроены по-разному… Ага, вот кое-что интересное! Здесь большие структуры смешаны с клетками поменьше. Значит, можно исключить целую группу – в основном деревья мягких пород. Думаю, перед нами или ясень, или гикори, или дуб.

Молодой ямаец откликается:

– Угу…

Косяк наконец-то свернут. Он извлекает узенькую синюю зажигалку, щелкает ею и закуривает. Завитки дыма медленно плывут вверх. Ямаец наблюдает, как они поднимаются к потолку, и его лицо удовлетворенно расслабляется.

Профессор отводит взгляд от лупы.

– Скорее всего, Иисус Христос был распят на кресте, сделанном из белого дуба. Эта порода часто встречается на Ближнем Востоке. Несколько десятилетий назад в Турции, на горе Арарат, [?] обнаружили что-то вроде корабля. Он, как выяснилось, был выстроен из белого дуба, и особенно восторженные личности решили, что это, возможно, Ноев ковчег.

Опять эта натянутая, высокомерная улыбка.

– Существует несколько разновидностей дуба: «кверкус робур», «кверкус рубра»… [?]

– Профессор…

Но профессор словно не замечает вулкана, пробуждающегося в нетерпеливом греке.

– …. и я готов утверждать, что перед нами древесина белого дуба.

– Что именно вы выяснили, доктор? – спрашивает грек. – Откуда этот кусок дерева? С Ближнего Востока?

– К сожалению, белый дуб был также обнаружен в Южной Америке. Двести лет назад его нередко использовали в кораблестроении. Тем не менее я полагаю, что эта древесина куда старше. Кроме того, существуют едва уловимые отличия между южноамериканским и ближневосточным дубом. По моему мнению, этот дуб – не южноамериканский. Да, он с Ближнего Востока. И очень, очень старый.

Раздражение грека достигает наивысшей точки. Он спрашивает:

– Перед нами та икона? Да или нет?

Профессор торжествующе улыбается.

– Конечно, окончательный ответ даст датировка по содержанию в древесине углерода-14. Но я могу с полной уверенностью исключить вероятность хитроумной современной подделки.

Для пленных это прозвучало смертным приговором.

– Благодарю вас, профессор.

Грек выдыхает – словно перепускной клапан открылся.

– Наверное, вам пора. Кассандра, позаботься о полагающемся доктору гонораре.

Профессор чуть-чуть наклоняет голову.

– Я бы предпочел оказаться подальше от этого острова… – он поглядывает на пленных, – до того, как начнутся неприятности.

Грек улыбается во весь рот.

– К тому моменту, как здесь что-либо произойдет, вы давно будете в пути!

Женщина в розовом, сидевшая до сих пор нога на ногу, ставит ноги ровно, встает и идет к пленным. Высокие каблуки цокают по каменному полу.

Профессор бросает на них последний взгляд – на этот раз в его глазах читается легкое беспокойство.

– Понимаете ли, они видели мое лицо…

– Об этом можете не беспокоиться, профессор.

Женщина поднимает револьвер.

ГЛАВА 2

Приближалось время закрытия. Дженис, сказав напоследок ежевечернее жизнерадостное «пока!», ушла, и я уже был готов поставить магазин на сигнализацию, когда к двери подкатил темно-бордовый «роллс-ройс» и встал на двойной желтой полосе. Дождь лил стеной, и мужчина, пока бежал от «роллс-ройса» до магазина, успел основательно промокнуть.

Время от времени я встречал его на улицах Линкольна. Маленький, полный, седой, с крошечным надменным ртом, поросячьими глазками и цветом лица, выдающим давнюю привязанность к портвейну. Голос принадлежал человеку среднего возраста, с привилегированной частной школой за плечами. Еле заметное высокомерие оскорбляло мои пролетарские корни.

– Мистер Блейк? Гарри Блейк?

– Если вам угодно.

– Моя фамилия Теббит. Тоби Теббит.

Теббиты. Местные дворяне, устроившиеся под Линкольном – за высокой стеной, среди лесов (тысяча акров или около того).

– Сэр Тоби?