«Приключения Тома Бомбадила», Джон Толкиен

В Алую Книгу включено много стихов. Некоторые из них вошли в эпопею «Властелин Колец» или в связанные с нею повести и хроники, но гораздо большее число стихотворений было найдено на разрозненных листках, а кое-что — в записях на полях и пустых страницах. Значительная часть этих набросков представляет собой обыкновеннейшую чепуху, часто неудобочитаемую (даже в тех случаях, когда почерк сам по себе читается легко), или ни с чем не связанные фрагменты. Из таких вот записок на полях и извлечены вирши 14, 11 и 13, хотя лучше всего их характер передают каракули, найденные на странице со строками Бильбо «Когда сквозь муть осенних слез…»:

• Под ветром флюгер-петушок
• Никак не может хвост поднять.
• Дрожит продрогший петушок:
• Никак улитки не поднять.
• — Жить тяжко! — флюгер признает;
• — Напрасно все! — петух поет;
• Так стали хором вслух пенять.

Настоящая подборка составлена из старейших отрывков, в основном касающихся легенд и шуток Графства конца Третьей Эпохи, которые, вероятнее всего, были написаны хоббитами, а именно, Бильбо и его друзьями или их прямыми потомками. Авторство, однако, указывалось редко, поскольку отрывки эти, не входящие в эпопею, прошли через многие руки и записаны, скорее всего, со слов.

В Алой Книге говорится, что номер 5 — сочинение Бильбо, а номер 7 — Сэма Скромби. Инициалами С.С. помечен и номер 8, что следует признать правильным; номер 10 также помечен С.С., хотя в данном случае Сэм, скорее всего, просто изменил старый стих из забавного бестиария, весьма популярного среди хоббитов, ибо во «Властелине Колец» сам же Сэм ясно говорит, что стихотворение это относится к широко распространенным преданиям Графства.

Стихотворение номер 3 относится к другому роду произведений, которые очень забавляли хоббитов: сказка или песня, которая, возвращаясь в конце к своему началу, могла повторяться до бесконечности, пока слушателям не надоест. Отдельные образчики подобного рода записаны в Алой Книге, однако большинство их весьма примитивно и необработано. Номер 3 длиннее и завершеннее прочих. Он, вне всякого сомнения, написан Бильбо. На авторство указывает совершенно очевидная связь стихотворения с длинной поэмой, которую Бильбо продекламировал в качестве собственного сочинения в доме Элронда. Раздольская версия «вздорных вирш» была им значительно трансформирована и приспособлена (правда, несколько нелепо) к легендам высших эльфов и нуменорцев об Эрендиле. Бильбо очень гордился и версией и оригиналом, поскольку размер их, похоже, придумал сам. Приведенное в этом сборнике более раннее произведение относится, по-видимому, к тому времени, когда Бильбо только что вернулся из своего путешествия. Хотя в нем и заметно влияние эльфийских преданий, оно едва сказывается, да и использованные в стихотворении имена (Деррилин, Белмариэль, Телламин, Фантазиель) совершенно не эльфийские, а лишь придуманы в эльфийском стиле.

В прочих стихах заметно влияние событий конца Третьей Эпохи и расширение горизонтов Графства благодаря контактам с Раздолом и Гондором. Стихотворение номер 6, помещенное непосредственно за песенкой Бильбо о Лунном Деде, и последнее, номер 16, восходят к гондорским источникам. Они явно отражают обычаи людей, живущих на побережье и привычных к рекам, которые впадают в море. Так, в номере 6 содержится упоминание о Дивногорье (известный «ветрам всем открытый залив») и о колоколе приморской крепости Тирит-Аэор в Дол-Амроте. В номере 16 говорится о «семи быстрых реках» [?], что текут к морю в Южном Королевстве, и названо имя на высоком языке Гондора — Фириэль, смертная женщина. [?] В Дол-Амроте и на Прибрежье сохранились многие обычаи древнейших их обитателей — эльфов, а из гавани в устье Мортонда «западные корабли» уплывали всю Вторую Эпоху до самого падения Эрегиона. Таким образом, оба стихотворения являются лишь переделками южных источников, хотя Бильбо мог услышать последние и в Раздоле. Номер 14 также связан с преданиями Раздола, эльфийскими и нуменорскими, о героических днях конца Первой Эпохи. Пожалуй, в нем отразилась нуменорская легенда о Турине и гноме Миме.

А вот номера 1 и 2 явно родились в Забрендии: в них масса сведений и об этом крае, и о чащобах Леса, и о долине Ветлянки. [?] Ни один хоббит к западу от грибных угодий не знает столько. Стихотворения показывают также, что забрендийцы были знакомы с Томом Бомбадилом, [?] хотя, без сомнения, столь же мало подозревали о его могуществе, как население Графства — о могуществе Гэндальфа. И тот и другой рассматривались хоббитами как доброжелательные личности, быть может, несколько таинственные и непредсказуемые, но и не в последней степени забавные. Номер 1 — более раннее произведение, составленное из различных хоббитонских легенд о Бомбадиле. Сходные предания использованы и в номере 2, хотя доброжелательное подшучивание Тома над его знакомцами обратилась здесь в едкие насмешки, не без юмора, но с оттенком угрозы. Этот стих сочинен, вероятно, много позднее, уже после появления Фродо и его спутников в жилище Бомбадила.

Собственно хоббичьи стихотворения, здесь представленные, обладают двумя главными общими чертами: пристрастием к иноземным словечкам и к ритмическим или рифмовым сложностям. При всем своем простодушии хоббиты явно уважают такие вещи, как добродетель и любезность, хотя качества эти — в основном лишь имитация учтивости эльфов. Данные стихи также, по крайней мере на первый взгляд, легкомысленны и фривольны, но при чтении временами возникает неловкое ощущение, что подразумевается в них больше, чем высказывается. Исключение составляет только номер 15, явно хоббитанского происхождения. Это наиболее позднее произведение, относящееся к Четвертой Эпохе, включено тем не менее в сборник, ибо чья-та рука накорябала в конце «Сон Фродо»— весьма любопытная отметка. Она указывает, что стихотворение (вне всякого сомнения, сам Фродо его не сочинял) ассоциируется с темными, тягостными видениями, посещавшими Фродо в марте и октябре в течении последних трех лет. Но оно созвучно и другим преданиям о хоббитах, зараженных «безумием странствий», которые, если когда-либо и возвращались, чувствовали себя неладно и неуютно на родине. Море всегда и всюду присутствует на заднем плане в любых хоббитских сочинениях, но страх перед ним и недоверие ко всем эльфийским легендам в Графстве Третьей Эпохи преобладали, и настрой этот не вполне исчез после событий и перемен, завершивших Эпоху.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ТОМА БОМБАДИЛА

• Жил-был Том Бомбадил — развеселый малый
• В ярко-желтых башмаках, в синей куртке старой,
• И в зеленом кушаке, и в чулках из кожи,
• В острой шляпе, и перо есть на шляпе тоже.
• Он на горке поживал, где родник Ветлянки
• В чащу ручейком сбегал прямо по полянке.
• Как-то летнюю порой старый Том, гуляя,
• В заливных лугах кружа, лютики срывая,
• Травкой щекоча шмелей, что в цветах гудели,
• Засиделся у реки: воды так блестели…
• Борода висит в воде, прямо как на грех.
• Золотинка, дочь Реки, тут всплыла наверх…
• Ловко дернула она. Том в кувшинки — плюх!
• Ну барахтаться, хлебать, булькать — фух! да ух!
• — Эй, Том Бомбадил! Ты на дно собрался?
• Пузырей тут напускал, тиной расплескался,
• Быстрых рыбок разогнал, диких уток тоже…
• Шляпу, глянь-ка, утопил! И перо к тому же!
• — Ты достань-ка мне ее, милая ундина!
• Бомбадилу нипочем лужица и тина.
• А потом назад ныряй в омут свой тенистый,
• Спи себе там средь корней старых ив ветвистых!
• Золотинка ускользнула в дом подводный, к маме,
• Том остался у реки в шляпе и кафтане.
• Он на солнышке присел: отдых Тому нужен,
• Чтоб просохли башмаки и перо к тому же.
• Тут проснулся Старец Ива, начал песнопенье,
• Крепко Тома усыпил под ветвистой сенью,
• В щель тихонько засосал — крак! — нет двери туже.
• Том пропал, и башмаки, и перо к тому же.
• — Эй, Том Бомбадил! О чем размышляешь?
• Посидеть в моем нутре разве не желаешь?
• Щекочи меня пером, а я воды напьюсь,
• И капелью на тебя по трещинам прольюсь!
• — Ну-ка, выпускай меня, Старец Ива, душка!
• Корни старые твои, право, не подушка!
• Пей речную воду всласть, набирайся силы,
• Сон тебе хочу послать, как ундине милой.
• Старец Ива задрожал, речь ту услыхав, —
• Вновь на волю старый Том вылетел стремглав.
• Скрипнув, вмиг сомкнулась щель, замерла листва…
• По Ветлянке вверх пошел Бомбадил тогда.
• На опушке посидел, где и свет и тень,
• Свист и щебет певчих птиц слушал целый день.
• Бабочки вились над ним, солнце опускалось,
• Туч угрюмых пелена в небо поднималась.
• Мелкий дождь заморосил и вдруг хлынул бойко,
• Гладь речную замутил, пузырей-то сколько!
• Том пустился наутек под тугой капелью
• И в укромную нору спрятался скорее.
• Жил в норе Барсук седой, черные глазищи,
• С сыновьями и с женой. Холм изрыл до днища.
• Он за куртку Тома — хвать! — и скорей в туннели
• Поволок, в земную глубь от передней двери.
• В темном тайнике своем заворчал сердито:
• — Ну, Том Бомбадил, вот теперь мы квиты!
• Ты зачем вломился в дом непрошенно-незванно?
• Поищи-ка путь наверх! Будет нам забавно.
• — Ну-ка, выводи меня, Барсук-барсучище!
• Землю с лапок отряхни, вытри нос почище!
• К задней двери проводи в зарослях терновых,
• Сам же спать скорей беги, слов не жди суровых:
• Золотинка крепко спит, Старец Ива тоже.
• Препираться мне с тобой, право, тут негоже!
• Испугались барсуки, извиняться стали,
• Ход удобный к задней двери мигом показали.
• Сами дрожкою дрожат: юркнули в нору,
• Глиной стали затыкать каждую дыру.
• Дождь прошел, в умытом небе легкой дымки вязь.
• Бомбадил домой пошел, в бороду смеясь.
• Ставни настежь распахнул, в комнату войдя.
• Мотыльки тотчас порхать стали вкруг огня.
• А в окошках свой заводят звезды хоровод,
• Тонкий месяц с небосвода уплывет вот-вот.
• Тьма сгустилась над холмом. Том свечу берет,
• К двери по скрипучим доскам с песнею идет.
• Холодом дохнула ночь: — Слушай, Бомбадил!
• Зря ты о Могильном Духе, весельчак, забыл!
• На свободе я опять, из кургана встал,
• Где источенных камней щерится оскал.
• Унесу тебя с собой, румянец прочь сгоню,
• В склепе смрадном под землей навек окостенею!
• — Прочь! Немедля дверь закрой! Сгинь в немую тьму!
• Слушать твой загробный хохот Тому ни к чему!
• В землю, скрытую травой, кости уноси!
• Золотинка видит сны, спят и барсуки,
• Старец Ива задремал, и тебе спать вскоре.
• Клад могильный свой храни и былое горе!
• Дух Могильный тут вздохнул, тяжко застонал,
• И в окошко с воем выплыл, темной тенью стал,
• Прочь помчался над холмом, словно филин-тать,
• Чтоб в кургане одиноком ребрами стучать.
• Бомбадил же лег в кровать, по уши укрылся,
• Крепче Старца Ивы мигом в дрему погрузился,
• Носом начал выводить звонкие рулады.
• Так уютно, сладко спать все бы были рады.
• На рассвете он вскочил, песней солнце встретил,
• Сыр бор, волглый дол в песне той приветил,
• Быстро куртку натянул и чулки из кожи.
• Где же шляпа? Здесь. Перо есть, конечно, тоже.
• Вот он, Том Бомбадил, развеселый малый,
• В ярко-желтых башмаках, в синей куртке старой.
• Тома похищать никто больше не желает,
• По Ветлянке, по холмам, в чаще он гуляет,
• В лодке плавает своей, нюхает кувшинки…
• Но однажды старый Том похитил Золотинку.
• В тростниках ундина пела матери напевы,
• Кудри пышною волною стан скрывали девы.
• Крепко обнял Том ее. Ну переполох!
• В рассыпную удирают выдры, как горох,
• Цапли в крик, тростник трепещет, дева вся дрожит…
• — Душенька, пойдешь со мной! — Том ей говорит:
• — Стол накрыт: там желтый мед, белый хлеб и масло,
• В окнах розы и жасмин, значит, все прекрасно.
• Позабудь родных озер мокрые цветы,
• Здесь любви тебе не встретить и не обрести!
• Свадьбу весело и споро Бомбадил сыграл,
• Пел, свистел, играл на скрипке. Шляпу, кстати, снял.
• В праздничный венок он вплел желтые кувшинки.
• Было искристо-зеленым платье Золотинки,
• Ирисы и незабудки в волосах синели.
• Бомбадил с невестой милой рядышком сидели.
• Ламп уютен желтый свет, а постель бела,
• Золотистая, как мед, выплыла луна.
• На лужайке под холмом пляшут барсуки,
• Старец Ива тянет к окнам веточки свои.
• Тихо в сонных тростниках Мать-Река вздыхает,
• Слушая, как Дух Могильный стонет и рыдает.
• Бомбадилу нипочем все ночные звуки:
• Трески, вздохи, шепоток, шорохи и стуки.
• На рассвете он вскочил, песней солнце встретил,
• Сыр бор, волглый дол в песне той приветил.
• На пороге он сидит, хлопает лозинкой,
• Рядом золотые кудри чешет Золотинка.

ЛОДОЧНАЯ ПРОГУЛКА БОМБАДИЛА

• Начал старый год желтеть, Запад ветер шлет,
• Листьев бука видит Том медленный полет.
• — Что ж, пусть ветер гонит прочь летние деньки,
• Том не будет ждать тепла, сидя у реки!
• Лучше лодку починю: пусть она плывет
• По Ветлянке вниз, а там — как уж повезет!
• Птичка села на сучок: — Слышу, слышу Том!
• Знаю, знаю, что тебя манит, гонит вон!
• Полечу и просвищу, пусть встречает он!
• — Цыц, болтушка! Вмиг тебя ощиплю и съем,
• Чтоб секреты ты мои не носила всем.
• Если скажешь Старцу Иве куда Том плывет,
• То зажарю на лозинке! Вот что тебя ждет!
• Иволга, тряхнув хвостом, с ветки: — Фьюти-чу!
• Излови, и жарь потом! А я улечу!
• Кому надо на ушко вестку прошепчу:
• «К Сходу вечером спустись, не ложись в кровать!
• Торопись! Торопись! Время пировать!»
• Улыбнулся старый Том: — Мысль-то неплоха!
• Тот иль этот выбрать путь? Поплыву туда!
• Лодку быстро залатав, весла он поставил,
• Из укромной бухты в реку нос ее направил,
• В камышах нашел дорогу, в гуще ивняка,
• Где, чуть выше, с суши в воду клонится ольха.
• По теченью Том поплыл с песней: — Тилли-велли!
• Ну, Ветлянка, обходи омуты и мели!
• — Эй, Том Бомбадил, куда уплываешь?
• Ты про что в своей лодчонке песни распеваешь?
• — Может быть, в Брендидуин вынесет Ветлянка,
• Там друзья у камелька близ Сенной полянки.
• Добрый маленький народ бед лихих не знает,
• Временами Бомбадил к ним в гости наезжает.
• — Передай привет родным, вести привези!
• Кстати, не забудь узнать, где лучше караси!
• — Вот еще! — смеется Том. — Ишь какой хитрец!
• Я сейчас гребец, зевака, только не гонец!
• — Ах, ты так, нахальный Том?! Плавает, скажи-и-те!
• На корягу чтоб наткнулся ты в своем корыте!
• — Ну-ка, придержи язык, Голубой Удод!
• Важничает тут на ветке — прямо знатный лорд!
• Рыбьей косточкой пригладь алый галстук свой,
• После в грязное гнездовье улетай, домой!
• Видел я, что раз удода раздевали галки:
• Живо перья ободрали. И конец рыбалке!
• Клюв захлопнул вмиг Удод, и глаза прикрыл,
• Тут проплыл под самой веткой в лодке Бомбадил.
• Живо в небо взмыл разбойник: фр-р, и нет его,
• Только в спешке обронил синее перо.
• Том поймал его, подумал, к шляпе прикрепил:
• — Старое поизносилось! Цвет же очень мил.
• Забурлила вдруг вода, круги бегут везде.
• Том весло взметнул и — шмяк! — чью-то тень в воде.
• — Фух! Том Бомбадил! Здрасьте, добрый вечер.
• В лодке, чай? Ну, окуну за такую встречу!
• — Ты кому грозишь, усач? Я ж верхом вскочу,
• Крепкой хваткой на спине шкурку-то спущу!
• — Фи, Том Бомбадил! Мигом уплыву,
• Маме, папе, сестрам, братьям новость прореву:
• «Том совсем с ума сошел! Надо ж по Ветлянке
• Выгребает, ноги врозь, в старенькой лоханке!»
• — Я Умертвию тогда запах выдры дам!
• В кольцах желтых посидишь год-другой, а там
• Мама сына не узнает даже по усам.
• Молод Тома задирать ты! Хныкать будешь сам.
• — Вух! — профыркал недопесок, мордою мотнул,
• С громким всплеском под кормою ловко поднырнул.
• Брызги Тома окатили, лодка заплясала…
• Прятался усач, пока песня затихала.
• Остров Эльфа миновал Том, глядь — за ним плывет
• Лебедь гордый, хмуро смотрит, клекот издает.
• Том смеется: — Старый ковш! Что, пера не видишь?
• Поистерлось! Дай другое! Тома не обидишь.
• Длинношеий! Ишь, фырчит, словно в горле ком!
• Научись речам учтивым, песни пой потом!
• Коль воротится Король, твой надменный вид
• Он в пруду своем клеймом мигом усмирит!
• Лебедь громко зашипел, крылья распустил,
• Начал лодку догонять… Только Том уплыл!
• А Ветлянка унесла к устью Бомбадила,
• У порога там она пеной забурлила.
• В брызгах бешеной реки лодка, словно пробка,
• До причала донеслась прямо к Загородке.
• — Эй, гляди! Том Лесовик — борода лопатой
• К Брередону, братцы, мчит! Все сюда, ребята!
• — Берегись! Лесных гостей мы не привечаем,
• Нарушителей границы стрелами встречаем!
• Переплыть Брендидуин здесь никто не смеет!
• — Фу, обжоры! Бомбадил просто вас жалеет!
• Помню, стоило козе рядом показаться,
• Хоббиты вмиг принимались в землю зарываться.
• Прячетесь, коль тень свою ночью углядите,
• Орков, вот, на вас нашлю — мигом убежите!
• — Ладно, Лесовик, болтай, раз не из пугливых:
• В шляпе старенькой твоей три стрелы красивых!
• В Брередон-то ты зачем? Коли за пивком —
• Бочки наши глубоки! Ляжешь под столом!
• — Нет, в Ивлянку думал я к вечеру попасть,
• Да стремнина тут такая — как бы не пропасть!
• Если ялик мне дадите, вас благословлю,
• Много дней счастливых, тихих хоббитам пошлю!
• Алым вспыхнула вода и темной притворилась,
• Как за Западным Уделом солнце закатилось.
• Схода лесенка пуста, пристань в дымке тает…
• Том бурчит: — Ну и дела! Весело встречают!
• В темноте по тракту он долго пробирался:
• В Камышном свет замелькал; скрип колес раздался.
• «Кто тут?!»— оклик слышит Том, да ухом не ведет —
• Пони стали, ну а он знай себе бредет.
• — Гей там! Ты зачем, чужак, шляешься без спросу?
• Уж давненько к нам бродяги не казали носу.
• Стрелы в шляпе, — знать, тебя кто-то уж застиг
• На участке. Подь сюда! Чего тебе, старик?
• Коли думал нашим пивом поживиться без гроша, —
• Двери будут на запоре, не получишь и глотка!
• — Тихо, тихо, шерстолапый. Худо ты встречаешь!
• Обленился! В нужный час выйти забываешь!
• Ах ты, старый толстый плут! На ходу пыхтит, —
• Так с повозки (ну мешок!) встречным всем хамит.
• Ой, смотри! В чужие дали песней уведу!
• Впрочем, нищий не разборчив: стерпит и балду!
• Ладно, чудик, руку дай. Кружка за тобой!
• Друга в сумерках узнать мог бы, милый мой!
• Из харчевни вкусный, сытный запах выплывает,
• Но Бирюк свою повозку мимо направляет:
• По проселочной дороге с грохотом промчался,
• Бомбадил в его тележке прыгал и качался.
• Звезды на небе сияют, в кухне лампа светит,
• Чтоб ночной скиталец сразу мог ее приметить
• Все домашние отца у дверей встречают,
• Кланяются сыновья, дочки приседают,
• Жена кружки подает, гостя вводят в дом…
• Дальше ужин, много песен, шуток, а потом
• Танцы просто до упаду. Скачет сам Бирюк!
• В смех жена, а Том за трубку, дочки пряжу вьют.
• Поздно спать все разошлись по лавкам и кроватям.
• Том, Бирюк сидят вдвоем: долго толковать им
• О холмах и старых башнях, скалах и пригорках,
• Хлебных всходах, ячмене, севе и уборках,
• О кузнечном ремесле, ценах и помолах,
• И о Пригорянских сплетнях, случаях веселых,
• Шорохе ночной листвы, ветре в соснах длинных,
• Гордых Стражах у Реки, о тенях трясинных.
• Наконец Бирюк заснул; спит огонь, спит дом,
• Рано утром Том исчез, как невнятный сон:
• Грустный и смешной, к тому ж с неким смыслом тайным.
• Ливень смыл его следы, быстрый дождь случайный.
• У Схода не был Бомбадил и на Сенной полянке
• Не появлялся, песен звук не несся по Ивлянке.
• Три дня у пристани одна его лодчонка мокла,
• А как-то на заре ее свели от Загородки.
• Видали хоббиты: с утра там выдры суетились,
• Разгрызли фалинь, а потом к Ветлянке удалились.
• Остров Эльфа показался. Лебедь тут как тут:
• В клюв бечевку взял, а лапы знай себе гребут.
• Гордо лодку поволок он, выдры плыли рядом,
• Старца Иву не тревожа ни волной, ни взглядом.
• Голубой Удод уселся важно на носу.
• Иволга с кормы свистела фьюти-тьюти-тю
• В бухту Тома дотащили весело лодчонку.
• — Рыбка-то без плавников! — усач заметил тонко.
• Вот тебе и тилли-велли! Позабыли весла!
• Ох, нескоро от причала старый Том унес их!

ПРИКЛЮЧЕНИЯ СТРАНСТВУЮЩЕГО РЫЦАРЯ

• Жил бродяга-весельчак,
• Он гонец и он моряк.
• В новой лодке как-то раз
• Апельсин себе припас,
• Взял овсянку также он,
• Майоран и кардамон,
• Лодку всю раззолотил
• И лавандой надушил.
• Ветры странствий он позвал
• И наказ им крепкий дал:
• За семнадцать рек нести
• Лодку, к цели привести.
• Берег он достиг один,
• Где клокочет Деррилин.
• Скалы, что поток несут,
• Счет лет к вечности ведут.
• По траве лугов пришел
• В тень, где мрачный косогор
• В горы вел, и по горам
• Он блуждал то там, то сям.
• Сел на камень и запел,
• Что остался не у дел.
• Бабочка летела мимо,
• Он назвал ее красивой,
• Попросил развеять грусть, —
• Отказала. Ну и пусть!
• Стал он магию учить,
• Как ковать, как ткать и шить.
• Чтобы бабочку поймать,
• Дымку-ткань сумел соткать,
• Жучьи крылья сшил из кожи,
• Ласточкины сделал тоже.
• Он догнал ее, смутил,
• В паутинку изловил.
• Лилии цветок сорвал,
• Из него шатер создал.
• На кровать им дал цветов
• Молодой чертополох.
• Платье свадебное было
• Ослепительно красиво.
• Самоцветные каменья
• Он низал ей в ожерелье…
• Но шалунья прихотлива,
• Легкомысленна, сварлива, —
• От домашних громких ссор,
• Грустный, в горы он ушел.
• Все обдумал, встрепенулся,
• Улетел и не вернулся.
• Он на ласточкиных крыльях
• Много островов обильных
• С ноготками, с родниками
• Пролетел — и до свиданья!
• За море в Белмариэль,
• Телламин, Фантазиэль
• Он уплыл, чтоб воевать
• И набеги совершать.
• Белый шлем и алый щит,
• Изумрудный меч блестит
• Яркой молнией в глазах,
• Всем соперникам на страх.
• С эльфами волшебных стран
• Рыцарей он побеждал,
• С пылкой яростью в очах
• Звавших биться на мечах.
• Панцирь был из хрусталя,
• Ножны — цвета серебра,
• А копье из эбонита,
• Стрелы же из малахита.
• Он стрекоз всех покорил,
• Парадиз освободил.
• После бился с рогачами,
• Пчелами и усачами,
• Ценный приз завоевал:
• Золотые Соты взял.
• На кораблике-листочке
• Под навесом из цветочка
• Песнь победы распевал
• И доспехи начищал.
• Одинокий островок
• Чем-то вдруг его привлек.
• Там была лишь тишина
• И цветущая трава.
• Побродив совсем немного,
• Он отправился в дорогу,
• И вернулся наконец
• В дом свой, мешкотный гонец.
• Только странствуя, любив,
• Массу подвигов свершив
• Из последних самых сил,
• Он забыл, зачем ходил!
• И пришлось бедняге снова
• Выводить свою гондолу…
• Он же просто весельчак,
• Путник вечный и моряк.

ПРИНЦЕССА МИ

• Милее, чем Ми,
• Принцесс не найти.
• И эльфы пели о ней:
• Кудри увиты
• Жемчуга нитью,
• Но перлов этих светлей
• Золотое шитье
• Тонкой шали ее,
• Вкруг шейки звезды блестят.
• Светится дальним
• Лунным сияньем
• Малютки воздушный наряд.
• Прозрачной слезой,
• Алмазной росой
• На поясе камни горят.
• Под серым плащом
• Скрывается днем,
• И темен ее капюшон.
• Но светлою искрой,
• Яркой, лучистой,
• Ночью сверкает потом.
• Туфли малютки
• Тонки и хрупки,
• Но быстро мелькают они
• По озерному льду.
• На зеркальном полу
• Танцует принцесса Ми.
• То плавно кружит,
• То словно летит,
• И звон хрустальный идет,
• Когда ее ножка,
• Помедлив немножко,
• Встречает прозрачный лед.
• Ночной небосвод
• Над бездною вод,
• И темны вокруг берега.
• В танце кружа,
• Нагнулась она:
• Под нею легка и мила
• Кружится Ви,
• Прелестна, как Ми,
• И смотрит ей прямо в глаза.
• Одета как Ми
• Прекрасная Ви,
• Но чудо — плывет она
• Вниз головой
• Под темной водой,
• И нет у колодца дна.
• А Ви дивится:
• Как может случиться,
• Что Ми без поддержки плывет
• Вниз головой
• Над темной водой,
• Там, где звезд хоровод?
• О, как же тут быть?
• В небо уплыть
• Не может никто из них.
• На звонком льду,
• Зеркальном полу
• Смыкаются туфельки их.
• Но нет той земли,
• Где бы могли
• Вместе быть Ви и Ми.
• И вот, как всегда,
• Принцесса одна,
• И пляшет, как прежде она:
• В древнем обряде,
• С блеском во взгляде,
• В лунном наряде
• Искоркой кружится Ми.
• В лунном наряде,
• С блеском во взгляде,
• В древнем обряде
• Искоркой кружится Ви.

КАК ЛУННЫЙ ДЕД ЗАСИДЕЛСЯ

• Там, где вверх идет бугор,
• Добрый постоялый двор
• Пивом славен на весь свет.
• Как-то ночью Лунный Дед
• Заглянул на ор.
• А у конюха был кот,
• С пьяных глаз пиликал тот:
• То мурлыкал, то пищал,
• То так просто струны драл,
• Потешал народ.
• У трактирщика был пес,
• Шутки тот любил всерьез:
• Там, где началась потеха,
• Просто умирал от смеха,
• И на брюхе полз.
• И корова там жила,
• Гордо голову несла,
• Но от музыки дурела,
• Как от эля, свирепела,
• И в присядку шла.
• Украшал воскресный стол
• Там серебряный прибор:
• Были в нем большие ложки,
• К ним под пару также плошки
• Радовали взор.
• Вдрызг напился Лунный Дед,
• Начал кот урчать,
• Ложки-плошки на столе,
• Пес с коровой во дворе
• Принялись скакать.
• Лунный Дед еще хлебнул,
• И отправился под стул.
• Хмель свой засыпает,
• А меж тем светает,
• Ветерок подул.
• Конюх тут и говорит:
• — Кот, а в небе-то горит!
• Кони Деда ржут с испуга,
• Их упряжка держит туго,
• А хозяин спит!
• Кот так громко заиграл,
• Что и мертвый бы тут встал.
• Скрипка все быстрей поет,
• Конюх пьяницу трясет:
• — Дед! Никак проспал!
• Покатили старика по холму,
• Зашвырнули второпях на луну,
• А коней упряжка вслед побежала,
• А корова, как олень, прискакала
• И запела прямо в такт: — М-му-у!
• И еще быстрее стала скрипка напевать,
• Пес не выдержал и начал подвывать,
• Кони на головы встали,
• Постояльцы повскакали
• И давай плясать!
• Струны лопнули со звоном под смычком,
• Вверх подпрыгнула корова кувырком,
• И взлетела легче мошки,
• А в серебряные плошки
• Улеглись простые ложки.
• Укатилась тут луна за бугор,
• Солнце кинуло на землю свой взор:
• — Что такое? Время, вроде, вставать,
• Ну а все идут, зевая, в кровать?
• Засиделся постоялый этот двор!

КАК ЛУННЫЙ ДЕД ПОТОРОПИЛСЯ

• У Лунного Деда опаловым светом
• Лучится корона и борода,
• Одежды мерцают и жемчуг сверкает
• Вкруг вышитого кушака.
• Но в сером плаще он угрюмо бродил,
• Верь ты мне иль не верь,
• И хрустальным ключом наконец отворил
• Из кости слоновой дверь.
• Вздохнув тихонько, спустился легонько
• По лестнице тонкой и кружевной.
• Здесь он спокоен и очень доволен
• Своей затеей шальной.
• К блеску алмазов он вкус потерял
• И устал от башни своей,
• Сияющей светло средь палевых скал
• На голой лунной горе.
• Дед все отдать рад за рубин и гранат
• Для бледной короны своей,
• За синий сапфир, изумруд и берилл,
• И искры цветных камней.
• Очень скучно к тому же всегда одному
• Взирать на мир золотой,
• Который, гудя и стирая тьму,
• Кружится над головой.
• При полной луне в живом серебре
• Огонь он увидеть мечтал:
• Вместо белых лучей бесцветных камней
• Чтоб красным и теплым сиял,
• Багровый и алый, и цвета жара,
• И чтобы жгли языки,
• И чтобы сверкало, как пламя пожара,
• Небо бурной зари.
• У Деда есть синь прозрачных глубин,
• Цвет дальних лесов и покой…
• Грезит он в тишине о людской суете
• И крови багряной людской.
• Он песен хотел, и смех чтоб звенел,
• Горячей еды и вина,
• Снежинки глотая и их запивая
• Призрачным светом луча.
• Мечтая о мясе и пуншевой чаше,
• Под ноги Дед не глядел,
• И с лестницы скользкой старец неловкий
• Как метеор полетел.
• Падучей звездой в ночи голубой
• Сверкнул он, падая вниз,
• И угодил, брызнув пеной морской,
• В ветрам всем открытый залив.
• Чтоб не раствориться и не утонуть,
• Он начал вздыхать о луне,
• Но тут рыбаки бедолагу нашли
• Качающимся на волне,
• Закинули невод и быстро на борт
• Втянули нежданный улов.
• А Лунный Дед светом зеленым мерцал,
• И вода текла с рукавов.
• Против воли, его опять одного
• С рыбой на берег свезли.
• «Ступай, куда надо. Город тут рядом,»—
• Сказали, и в море ушли.
• Помочь старику дела нет никому,
• Лишь колокол тренькнул раз,
• Отметив, что он тут бродит кругом
• В неподобающий час.
• Погашен весь свет, и завтрака нет,
• Знобка рассветная марь,
• Пепел вместо костра, и грязь, не трава,
• Вместо солнца — в проулке фонарь.
• Никто не идет и никто не поет,
• Слышен лишь храп из окон.
• Люди в кроватях, рано вставать им,
• Смотрят свой утренний сон.
• Дед бился в ворота, закрытые плотно,
• И тщетно в окна кричал.
• Но вдруг огонек к трактиру привлек,
• Старец тихо в косяк постучал.
• Трактирщик тут сонный глянул из дома,
• Спросил: — Что угодно вам?
• — Песен, огня и бочонок вина,
• Чтоб красным текло по усам!
• — Здесь этого нет, — пройдоха в ответ,
• Кинув свой хитрый взгляд. —
• Но коли хотите, внутрь заходите,
• За плату служить буду рад.
• Серебро тут Дед дал, чтоб щеколду поднял,
• Опал, чтоб он в двери пустил.
• Хозяин все строже: раз в двадцать дороже
• За стул и камин запросил.
• А уж за еду пришлось старику
• Корону и плащ отдать.
• Овсянки холодной ложкой негодной
• Дали взамен похлебать.
• Черный от сажи горшок старой каши —
• Право, не пудинг из слив.
• Мир-то земной по сравненью с луной
• Издали только красив!
• Слишком рано пришел Дед за праздничный стол,
• Больно уж он тороплив.

КАМЕННЫЙ ТРОЛЛЬ

• На каменном стуле в пещере пустой
• Тролль с чавканьем кости жует.
• Жует их и гложет год целый, быть может,
• Ведь мясо само не придет!
• Давай! Глотай!
• В горной пещере один он живет,
• И мясо само не придет.
• Пришлепал тут Том в больших башмаках,
• Сказал: «Эй, плати за ту кость, что в руках!
• Ведь это мосол от дядюшки Тима,
• Давно уж его поглотила могила!
• Помост! Погост!
• Уж с год, как у нас не видели Тима.
• Я думал, его поглотила могила.»
• А тролль говорит пареньку: «Погоди!
• Я их стащил, значит, кости мои!
• Нельзя, что ли, вволю несчастному троллю
• Дохлого дяди мосол помусолить?!
• Уплесть! Унесть!
• Можно ж бедняге старому троллю
• Бесплатно с погоста кость помусолить?!»
• Но Том: «Ты болтать-то зря прекрати!
• Украл наши кости — так живо плати!
• Дядин скелет — не бесплатный обед,
• Так выкладывай старые кости!
• Гони! Верни!
• Дядин скелет — не бесплатный обед,
• Так выкладывай старые кости!»
• Тролль ухмыльнулся и Тому в ответ:
• «Я и тебя съем за пару монет!
• Могу и задаром сожрать до костей,
• Свежее мясо глотать веселей!
• Гляди! Беги!
• Могу и задаром сожрать до костей,
• Свежее мясо глотать веселей!»
• Но только собрался он Тома схватить,
• Обед между пальцев утек:
• Увертливый Том любил пошутить
• И дал ему добрый пинок.
• Пригнись! Берегись!
• Увертливый Том любил пошутить
• И дал ему добрый пинок.
• Но мясо и кости покрепче скал
• У тролля, что кости в пещере глодал.
• Троллиный зад не почуял пинка,
• Будто ударили в бок валуна.
• Ой-ей! Ну и вой!
• От смеха схватился Тролль за бока:
• Чтоб пальцы спасти, мало тут башмака!
• Еле до дома Том дохромал:
• Распухла нога — аж башмак не влезал.
• А троллю забава вышла на славу,
• И кости остались за ним по-праву.
• Пинок! Не впрок!
• Троллю забава вышла на славу,
• И кости остались за ним по-праву!

ПРЫТКИЙ ПЕРРИ

• Тролль одинокий на камне сидит
• И грустную песню поет:
• «Ну почему же всегда я один,
• И никто ко мне не придет?
• Всеми покинут я в Дальних Холмах,
• О родичах слуху нет
• Ни на Заверти, ни на морских берегах,
• Уж в памяти стерся их след.
• Не пью я пива, и мяса не ем,
• И денег не надо мне,
• Но в ужасе люд запирает дверь,
• Завидев меня в окне.
• О, если б поступь вдруг стала легка,
• Чтоб все не крушить за собой!
• Но сердцем ведь добр я, улыбка светла,
• И повар я неплохой!
• Нет! Хватит! Не стану я больше хандрить!
• Средь хоббитов друга найду!
• Помягче ступая, чтоб не навредить,
• Край их весь-весь обойду!»
• И этой же ночью отправился он
• В своих меховых башмаках,
• К утру дошагал до Глубоких Нор,
• А там уже все на ногах.
• Навстречу ему по проулку идет
• Миссис Пышка с корзинкой в руке,
• И новенький зонтик важно несет.
• Тролль скромненько стал в уголке.
• «Привет вам, мадам! И добрый вам день!
• Как ваши идут дела?»
• Но с визгом старушка метнулась за дверь
• От страха едва жива.
• А рядом староста Пуфф гулял,
• Но только шум услыхал —
• С испугу малиново-розовый стал
• И живо в норку удрал.
• Тролль огорчился, но, боль затаив,
• «Останьтесь!»— пытался сказать.
• Да миссис Пышка, про зонтик забыв,
• Забилась уже под кровать!
• Пошел тролль на рынок,
• Но только его овцы в щель углядели,
• Как мигом снесли дощатый ларек,
• А гуси на стену взлетели.
• Тут фермер Свин кружку пива пролил,
• Схватился за нож Билл-мясник,
• А пес его Хват, свирепым хоть слыл,
• Удрал, хвост поджав, в тот же миг.
• Уселся бедняга у входа во двор,
• Заплакав в горькой тоске.
• Малыш Прыткий Перри залез на забор
• И его потрепал по башке:
• «Чего разревелся, гигантский чурбан?
• Внутри-то похуже, чем здесь!»—
• И дружеский троллю отвесил удар.
• Тот в улыбке расплылся весь.
• Воскликнул: «Перри, мой дорогой!
• Скорей прыгай на спину мне!
• Галопом умчу я тебя, мальчик мой,
• На чашку чая к себе!»
• Мальчишка взлетает на плечи к нему:
• «Поехали! Я готов!»
• Пришлось этой ночью у тролля ему
• Немало уплесть пирогов.
• Там был и бисквит, и воздушный крем,
• Но Перри старался умять
• И кекс, и сливки, и сливовый джем,
• Хоть стала куртка трещать.
• Пел котелок, и грел камелек,
• Ужин удался всем,
• Перри взялся за отличный чаек,
• И чуть не утоп совсем.
• Наевшись по горло, спокойно друзья
• Смотрели, как уголь горит.
• «Хочешь учиться готовить, как я?»—
• Тролль пареньку говорит7 —
• «Делать печенье и кремовый торт,
• И хлебцы, что тают во рту?
• Возьми на ночь плед потеплее, вон тот,
• А урок начнем по утру!»
• «Эй, Перри, где был ты?»— спросили его.
• «На чае! — сказал он в ответ. —
• Там кремовый торт был вкуснее всего,
• Но и к кексам претензий нет.»
• «А где угощали-то? В наших краях?
• Иль съездил в Пригорье само?»
• Но Перри не мальчик в таких делах:
• «Сболтнуть вам? Еще чего!»
• «Я знаю! — пронырливый Джек закричал, —
• Я знаю отлично» где «!
• Он к Дальним Холмам вчера ускакал
• На старого тролля спине!»
• Тут валом в дорогу народ повалил:
• В телегах, на пони, пешком, —
• Туда, где, по-слухам, уж долго тролль жил,
• Где вьется дымок над холмом.
• В ворота они принялись колотить:
• «Пожалуйста, выйди к гостям!
• И кремовых кексиков два или три,
• А можно и больше, дай нам!»
• «Ступайте! Гостей я сегодня не жду!
• И их приглашаю я сам!
• А торт мой я только для Перри пеку,
• И только по четвергам!
• Толпе такой в домик мой не войти.
• Ишь, подняли шум и гам!
• Все сласти Перри успел уплести,
• И их не оставил он вам!
• А вас, миссис Пышка, Пуфф, Джек и Свин
• Я видеть совсем не хочу!
• Нужен мне только лишь Перри один,
• Всех прочих и в дверь не пущу!»
• Наш Прыткий Перри совсем растолстел
• От крема, и торта, и сливок,
• Сюртучные пуговицы не у дел,
• А шляпа ползет на затылок.
• И каждый четверг он у тролля в гостях
• Поваренка играет роль.
• Все выше становится, шире в костях,
• И все меньше кажется тролль.
• Скоро известным он пекарем стал,
• От Пригорья до Моря поют,
• Что хлеба румяней никто не встречал,
• Булок лучше нигде не пекут.
• Но кремовый торт, признает Перри сам,
• Вкуснее того не бывает,
• Каким тролль доныне по всем четвергам
• К чаю его угощает.

МАРЫ

• Мар жилище скрывают тени
• сырые и гуще чернил,
• И глухо сипит звонок у их двери,
• когда вас глотает ил.
• Да, ил поглотит того, кто смел
• Нарушить их мертвый покой
• И жижа, где скалятся морды химер,
• Сомкнется беззвучной волной.
• С топких, вонючих речных берегов
• Ивы свисают к воде
• Цапли стоят средь больных тростников,
• Каркая хрипло во сне.
• Сквозь горные стены нелегок ваш путь
• К трясине; деревья там серы и стары,
• По краю бучил, где тина и муть,
• От луны и от солнца скрываются Мары.
• Кельи, в которых Мары сидят,
• Глубоки, темны, холодны.
• Тусклые свечи там слабо коптят,
• Там клады скрывают они.
• Стены их мокры, капель с потолка,
• И тихи-тихи шаги,
• Слышится только лишь «криппи-крип-кра»,
• Когда к двери крадутся они.
• Дверь приоткроют всего на вершок —
• И цепкие пальцы ползут…
• Встретивши гостя, в слизкий мешок
• Свежие кости кладут.
• Сквозь горные стены напрасно бредете
• К трясине, где в тине деревья гниют.
• В ржавом болоте Мар вы найдете
• А Мары пищу найдут.

СЛОН

• Как мышь сер мой бок
• И как дом я высок,
• Нос — как большая змея,
• И тяжко вздрагивает земля,
• Когда я топчу траву.
• Деревья трещат, когда я иду,
• Шевеля большими ушами,
• Жизнь свою не меря годами.
• Могучая поступь окрест слышна,
• На землю я не ложусь никогда,
• Даже когда умру.
• СЛОНОМ я себя зову,
• Тварей прочих крупнее,
• Больше, выше, старее.
• Если увидишь меня ты,
• Никогда не забудешь меня ты.
• Но если не видел меня ты,
• Никогда не поверишь в меня ты,
• Хоть старым слоном себя я зову
• И никогда я не лгу.

ФАСТИТОКАЛОН

• Смотрите: вот он, Фаститокалон,
• Как остров, зовущий пристать,
• Хоть несколько гол он;
• Оставим же волны! Давайте на нем танцевать,
• На солнце лежать и просто скакать,
• Ведь чайки садятся туда!
• О, да.
• Им не страшна вода.
• Они здесь сидят, гуляют, галдят,
• Их дело — глупцам намекнуть,
• Что можно здесь жить,
• Иль просто побыть,
• От брызг морских отдохнуть,
• Спокойно поспать, кипятка похлебать…
• Безумен, приставший к НЕМУ,
• И кто костерок, не подумав, разжег
• В надежде на вкусный чаек:
• Пусть шкура, как рог, но жжет огонек,
• И сон ЕГО не глубок.
• Качается он на волне,
• С чайками на спине,
• Но лишь почует ног топоток
• Иль жар, сменивший былой холодок,
• С ухмылкой сквозь сон
• Ныряет ОН
• Проворно брюхом вверх,
• Топя в пучине всех,
• Поймав невежд врасплох.
• Ну и подвох!
• Об этом знай и не зевай!
• Немало других есть чудищ морских,
• Но всех опаснее ОН,
• Старый Фаститокалон;
• Из древнего рода Больших Черепах
• Остался один морякам он на страх.
• И если вам жизнь дорога,
• Совет мой таков: завет стариков
• Не нарушать никогда!
• Пусть на неведомый остров ваша не ступит нога!
• А лучше всего
• Не ходить далеко
• И дни проводить в веселье
• На берегах Средиземья!

КОТ

• Вон тот жирный кот
• Спит на диване.
• Мышь видит он или же сон
• О свежей сметане.
• А может мечта его увела
• Свободным и гордым
• В край, где мявчат, дерутся, рычат
• Похожие морды
• Ловки и дики, стройны и хитры…
• Или в берлогу:
• Люди с докучной заботой туда
• Проникнуть не могут.
• Сильные львы огромны, страшны,
• Кровавая пасть,
• Лапы проворны и когти остры,
• Песочная масть,
• Пристальный взгляд и поджарый зад,
• Уши торчком.
• Корм им не нужен — догонят ужин
• Одним прыжком
• Ночью в глуши, в тревожной тиши…
• Они далеко.
• Очень давно за молоко
• Воля навек отдана.
• Но тот жирный кот,
• Хоть в холе живет,
• Ее не забыл. Вот.

НЕВЕСТА-ТЕНЬ

• Был некто, и жил он совсем один,
• А время текло, как сон.
• Недвижим и нем сидел господин,
• И тень не отбрасывал он.
• Под звездами лета, под зимней луной
• Совы кружились в тиши
• И чистили клювы, любуясь собой,
• На том, кого камнем сочли.
• Но в сумерках серых пришла госпожа
• В сером просторном плаще,
• И встала пред ним, и стояла, дрожа,
• С цветами в пышной косе.
• Тут чары сломал он, вскочил и сжал
• Деву, и так затих.
• А плащ раздулся, темнее стал
• И тенью окутал их.
• С тех самых пор позабыла она
• И лунный и солнечный свет,
• В глубь от мира ушла навсегда,
• Ни дня, ни ночи там нет.
• Но раз в год, когда открывает земля
• Тайны провалов своих,
• До рассвета танцуют он и она,
• И тень их одна на двоих.

КЛАД

• Из блеска первой луны, из юного солнца лучей
• Боги создали клад песней волшебной своей,
• И серебро засверкало в травах просторов степных,
• И золото полнило волны бурных потоков седых.
• Прежде, чем гном проснулся, дракон расправил крыло,
• Или земля обнажила огненное нутро,
• Прежде, чем вырыли ямы, в глубоких долинах лесных
• Жили древние эльфы, хранители чар колдовских,
• И дивные вещи творили, и нет их в мире ценней,
• И пели, когда создавали короны своих королей.
• Давно те песни замолкли, свершился суровый рок,
• Цепи их заглушили, пресек их стальной клинок.
• Алчности в темных чертогах чужды песни и смех,
• Трясется она над богатством, что копит в тайне от всех,
• Валит изделия в груды из золота и серебра;
• Тем временем эльфов обитель стала пуста и темна.
• В гулкой черной пещере жил старый-престарый гном,
• Весь век просидел под горою над золотом и серебром.
• С молотом и наковальней расстался он только тогда,
• Когда от вечной работы высохла в кость рука.
• Чеканил одни лишь монеты и звенья богатых цепей,
• Надеясь, что купит этим могущество королей.
• Но слух его притупился, и зренье он стал терять,
• И скоро гному осталось лишь камни перебирать.
• Губы его посерели, и все же в улыбку ползли,
• Когда меж скрюченных пальцев алмазы на пол текли.
• За стуком их не расслышал тяжкой поступи он,
• Когда у реки приземлился юный свирепый дракон:
• Огнем дохнул сквозь ворота, от сырости стылой ярясь,
• И кости гнома упали пеплом в горячую грязь.
• Под голой серой скалою жил старый-престарый дракон,
• Сверкая от скуки глазами, лежал в одиночестве он.
• Юность давно умчалась, и пыл свирепый остыл.
• Сморщенный и шишковатый ящер в изгибе застыл
• Над кучей сокровищ, направив к ним думы, и зренье, и слух;
• За многие, долгие годы огонь в его сердце притух.
• В скользкое брюхо вдавились камни бесценной броней,
• Запах монет вдыхал он и блеск освежал их слюной,
• Все ценности, что хранились под сенью обширных крыл,
• Помнил с первой минуты и ничего не забыл.
• На жестком ложе вздыхая, дракон о ворах помышлял,
• И в снах своих беспокойных нещадно их истреблял:
• Теплое мясо глотал он и кровь горячую пил…
• Довольный сквозь дрему собою, уши змей опустил.
• Звон кольчуги раздался, но дракон не слыхал,
• Как юный отважный воин вызов на битву кидал.
• Зубы — кинжалы у змея, а шкура тверда, как рог,
• Но полыхнул в подземелье яркий заветный клинок.
• Вскинулся ящер, и тут же свистнул жестокий удар,
• Тело рассек и мгновенно век старика оборвал.
• Сидел на высоком троне старый-престарый король,
• Грел бородою колени, слушал суставов боль.
• Ни песни, ни вина, ни яства его развлечь не могли:
• К тайному подземелью мысли его текли,
• Где в сундуке огромном под низким сводом лежат
• Золото и алмазы, с боем добытый клад.
• Дверь того подземелья засов железный держал,
• Проход к той двери тяжелой один лишь владыка знал.
• Слава его угасла, и суд неправеден был,
• Мечи его приближенных долгий покой затупил.
• Замок пустеет, ветшает, запущен дворцовый сад,
• Зато под рукой королевской хранится эльфийский клад.
• Не слышал рогов он раскаты на перевале в горах,
• Не чуял запаха крови на смятой траве в степях…
• Замок его полыхает, рыцари все полегли,
• В холодной глубокой яме свои он окончил дни.
• Лежит в глухом подземелье древний-предревний клад,
• За всеми забытой дверью ничей не смущает он взгляд,
• К этим угрюмым воротам смертных следы не ведут,
• На старых могильных курганах травы забвенья растут.
• Мертвых сон не тревожат трели птиц в вышине,
• Дует соленый ветер в чистой небес синеве,
• Дует над темной горою, где Ночь хранит древний клад,
• Пока круг времен завершится и эльфы вернутся назад.

ЗОВ МОРЯ

• У моря я шел и в прибое нашел
• Как звезду на мокром песке
• Белый рапан, что морем шуршал,
• Трепеща в моей мокрой руке.
• Его я качал и гул пробуждал
• В его глубине. Буй печальный
• Плясал на волне, и зов в тишине
• По волнам шел, слабый и дальний
• И лодка плыла, пуста и сера,
• В приливе несла ее ночь,
• «Ждать больше нельзя! Уйти нам пора!»
• Я крикнул: «Неси меня прочь!»
• Средь водной пыли в туманной дали
• Неслась она, словно во сне,
• На берег забытый, пучиною скрытый,
• К темной чужой стороне.
• И мокрый рапан на зыби плясал
• И звал, и звал в никуда,
• На тайных клыках в прибоя волнах
• Ревела, кипела вода.
• Пески мерцали, и сетью сияли
• Звезды в пучине морской,
• А скалы стояли и влажно сверкали
• Пеной под бледной луной.
• Прибрежный песок сквозь руку потек
• Пылью бесценных камней —
• Цветенье коралла и звуки опала,
• И песнь аметиста в ней.
• Но мрачно зиял под крышею скал
• Провал пещеры грозящий.
• Сквозняк подувал, паутину качал
• И гнал в темноте меня дальше.
• С холма ручеек по зелени тек,
• И свежей была вода.
• Вдоль русла в стене к прекрасной стране
• Ушел я от моря тогда.
• Там вечер вечный, и, словно свечи,
• Горят цветы по лугам,
• И тени порхают, озера вздыхают,
• По низким их берегам
• Осинки трепещут, и ярко блещут
• Кувшинки в холодной воде,
• И ивы свисают, и травы сбегают
• К томной уснувшей реке.
• У брода рядами листвою-мечами
• Ирисы стражу несут,
• Колебля лес пик, камыши и тростник
• Тихо беседу ведут.
• Птицы стонали и причитали,
• И шепот шел из пещер,
• Тюлени урчали, волны рычали,
• И брызгами лед летел.
• Пахло зимой. Туман пеленой
• Окутал годы мои.
• Снег выпал бледный, на берег последний
• Сумерки тихо легли.
• Здесь лодка ждала, качалась одна
• В приливе, кивая кормой.
• Лег я на дно, и сразу легко
• Ушла она в даль со мной.
• По волнам плыла и встречала она
• Мертвые корабли.
• Большие суда шли мимо всегда,
• Молча теряясь в ночи.
• И весь долгий вечер летело навстречу
• Дальнее пенье ко мне,
• И зайцы скакали, меж норок играли,
• Снегом белея в траве,
• Крались барсуки, вились мотыльки,
• Сновали туда и сюда…
• А музыка пела, в долине звенела:
• Там пляска веселая шла.
• Но куда б я ни шел, никого не нашел,
• Одно и то же всегда:
• Сиплый рожок — и ног топоток,
• Звуки бегства — и тишина.
• Из трав речных и трав луговых
• Мантию сплел я тогда,
• Жезл взял с собой и флаг золотой,
• Как звезды сверкали глаза.
• Увенчан цветами, я встал на кургане
• И громко и грозно воззвал:
• «Зачем вы молчите? Зачем вы бежите,
• Куда бы я не шагал?
• Я здесь король! И край этот мой!
• И ирисный меч в руке!
• Эй, появитесь! Ну покажитесь!
• Иль хоть ответьте мне!»
• Тут туча пришла, плотна и грозна,
• И в черноте я пополз,
• Как крот слепой, с согбенной спиной,
• То руки в землю, то нос.
• Корявый ствол во мраке нашел,
• Сучья голы, мертва листва.
• У старых корней на год и на день
• Остаться пришлось мне тогда
• Под уханье сов, в сплетении снов.
• Трухой шелестели жуки,
• Здесь ветви висели и смутно темнели
• У ног моих дождевики.
• Но вечной мглы нет, забрезжил рассвет —
• И стала видна седина.
• «Я должен идти и море найти,
• Хоть дорога мне не ясна!
• Я очень стар, себя потерял,
• Позвольте продолжить путь!»
• Ветер рыдал, лохмотья срывал,
• И тьма нагоняла жуть.
• Руки дрожали, ноги устали,
• И старость гнула к земле,
• Дождь бил в лицо. Вдруг запах его
• Принес весть о море ко мне.
• Окна закрыты, и двери забиты,
• Дорога пуста предо мной…
• Встретил лишь дождь… Я выбросил прочь
• Все, что унес с собой:
• Горстку песка и белый рапан,
• Мертвый теперь и немой.
• Он умолк навсегда. не видать никогда
• Мне берег земли дальней той.
• С тех пор я брожу, как нищий, кружу
• По тропам в своей стороне,
• Сам себе бормоча, ибо молчат
• Те, кто встречаются мне.

ПОСЛЕДНИЙ КОРАБЛЬ

• Фириэль проснулась, к окну подошла,
• Смотрит в серый и хмурый рассвет.
• Резок и звонок крик петуха,
• Смутны тени и смутен свет.
• Темной стеною деревья стоят,
• Но листва их еще не видна.
• Ветер холоден, кроны едва шелестят,
• Щебет птиц, а за ним тишина.
• Недвижна дева, как образ в окне,
• Но вот длинный луч побежал
• С верхушек древесных к росистой траве
• И искрами в ней засверкал.
• Скользнули тут стройные ноги к дверям
• Мелькнули по лестнице вниз,
• Летящей походкой по мокрым лугам
• Ступали средь радужных брызг.
• Камнями горел девичий убор,
• Когда та спустилась к реке
• И стала у ивы, направив взор
• На рябь в бегущей воде.
• С ветки сорвался синий удод,
• Нырнул и вспорхнул опять,
• Кувшинки неспешно вели хоровод,
• Тростник стал о чем-то шептать.
• Вздыхали пряди волос на плечах,
• И в утреннем свете мерцало
• Ее отраженье в дрожащих струях…
• Вдруг пенье вдали зазвучало.
• Тихим эхом светлый хрустальный звон
• И хор голосов молодых,
• Звуки флейты и рокот струн,
• Печальный прозрачный мотив.
• Оставив смертным землю разлук,
• Средиземье мы покидаем.
• Над родиной эльфов плывет чистый звук,
• Там колокол с башни вещает.
• Здесь вянет трава, облетает листва,
• Луна и солнце хиреют.
• К нам зов несется издалека
• И манит нас силой своею.
• Не он ли на берег привлек тебя?«
• Тут замерли весла гребцов.
• » Пришедшей наша открыта стезя.
• Оставь же землю отцов.
• Здесь дни твои быстро к концу прибегут,
• Лишь это тебе суждено.
• Взойди на корабль! Владыки зовут,
• И есть еще место одно!«
• Корабль показался на глади речной,
• Высокий нос золотился,
• Лебеди плыли пред ним чередой,
• Сзади след пенный вился.
• Эльфы весла держали в руках,
• Плащи серебристо серели,
• И трое меж них в королевских венцах,
• Их кудри по ветру летели.
• Играли на арфах и пели они,
• А весла падали в такт:
• » Край наш зеленый в душистой тени,
• Где птицы весной гомонят!
• Пусть золотая взойдет заря
• И в ясный день перейдет!
• Прежде чем хлебом одарит земля,
• Немало цветов расцветет!«
• » Куда вы идете, Прекрасный Народ?
• Несет вас речная гладь
• В сумерки леса, средь тайных чащоб
• Иную обитель создать?
• Иль к островам в холодных морях,
• Чьи камни гложет прибой,
• Жить одиноко на тех берегах,
• Где лишь чайки кричат над волной?«
• » Нет, о дева! — ответили ей, —
• Путь ведет нас последний
• Прочь от ваших грозных морей,
• От западных гаваней бледных.
• Уходим навеки в родные края
• Под Белого Дерева сень.
• Над берегом, пеной омытым, крыла
• Простерла там звездная тень.
• Но только дева успела шагнуть,
• Ноги в мокрую глину ушли.
• Стоит Фириэль. Преградила ей путь
• Цепкая хватка земли.
• Течением мимо проносит корабль,
• И девушка шепчет вслед:
• «Я смертная, этой земли я дитя,
• И Ее не покину, о нет!»
• Вернулась она лугами домой,
• И платье с камнями сняла,
• В темной одежде с тугою косой
• Взялась за дневные дела.
• Вечер пришел, и угас, как всегда,
• За морем солнечный свет…
• Но больше из дома теней никогда
• Не звал Фириэль рассвет.
• Время неспешной скользит чередой,
• Год за годом, за веком век.
• По прежнему солнце идет за луной
• В долинах Семи быстрых Рек,
• И шепчет тростник, и деревьев листва,
• Опав, зеленеет опять.
• Но эльфы ушли совсем, навсегда,
• И песням их здесь не звучать.