Гарнитура:GeorgiaVerdanaArial
Цвет фона: Режим чтения: F11 | Добавить закладку: Ctrl+D
«Шутка Mецената», Аркадий Аверченко
Часть I.
Куколка
Глава 1.
Его Величество скучает
– Должен вам сказать, что вы все – смертельно мне надоели.
– Меценат! Полечите печень.
– Совет неглупый. Только знаешь, Мотылек, какое лучшее лекарство от печени?
– Догадываюсь: всех нас разогнать.
– Вот видишь, почему я так глупо привязан к вам: вы понимаете меня с полуслова. Другим бы нужно было разжевывать, а вы хватаете все на лету.
– Ну, что ж… разгоните нас. А через два-три дня приползете к нам, как угрюмый крокодил с перебитыми лапами, начнете хныкать – и снова все пойдет по-старому.
– Ты, Мотылек, циничен, но не глуп.
– О, на вашем общем фоне не трудно выделиться.
– Цинизмом?
– Умом.
– Меня интересует один вопрос: любите вы меня или нет?
– Попробуйте разориться – увидите!
– Это опасный опыт: разориться не шутка, а потом, если увижу, что вы все свиньи, любящие только из-за денег, – опять-то разбогатеть будет уже трудно!
– Я вас люблю, Меценат.
– Спасибо, Кузя. Ты так ленив, что эти четыре слова, выдавленные безо всякого принуждения, я ценю на вес золота.
В большой беспорядочной, странно обставленной комнате, со стенами, увешанными коврами, оружием и картинами, – беседовали трое.
Хозяин, по прозванию Меценат, – огромный, грузный человек с копной полуседых волос на голове, с черными, ярко блестящими из-под густых бровей глазами, с чувственными пухлыми красными губами – полулежал в позе отдыхающего льва на широкой оттоманке, обложенной массой подушек.
У его ног на ковре, опершись рукой о края оттоманки, сидел Мотылек – молодой человек с лицом, покрытым прихотливой сетью морщин и складок, так что лицо его во время разговора двигалось и колыхалось, как вода, подернутая рябью. Одет он был с вычурной элегантностью, резко отличаясь этим от неряшливого Мецената, щеголявшего ботинками с растянутыми резинками по бокам и бархатным черным пиджаком, обильно посыпанным сигарным пеплом.
Третий – тот, кого называли Кузей, – бесцветный молодец с жиденькими усишками и вылинявшими голубыми глазами – сидел боком в кресле, перекинув ноги через его ручку, и ел апельсин, не очищая его, а просто откусывая зубами кожуру и выплевывая на ковер.
– Хотите, сыграем в шахматы? – нерешительно предложил Кузя.
– С тобой? Да ведь ты, Кузя, в пять минут меня распластаешь, как раздавленную лягушку. Что за интерес?!
– Фу, какой вы сегодня тяжелый! Ну, Мотылек прочтет вам свои стихи. Он, кажется, захватил с собой свежий номер «Вершин».
– Неужели Мотылек способен читать мне свои стихи? Что я ему сделал плохого?
– Меценат! С вами сегодня разговаривать – будто жевать промокательную бумагу.
В комнату вошла толстая старуха с сухо поджатыми губами, остановилась среди комнаты, обвела ироническим взглядом компанию и, пряча руки под фартуком, усмехнулась:
– Вместо, чтоб дело какое делать, – с утра языки чешете. И что это за компания такая – не понимаю!
– А-а, – радостно закричал Мотылек, – Кальвия Криспинилла! Magistra libidinium Neronis!
– А чтоб у тебя язык присох, бесстыдник! Этакими словами старуху обзываешь! Боря! Я тебя на руках нянчила, а ты им позволяешь такое! Нешто можно?
– Мотылек, не приставай к ней. И что у нее общего, скажи, пожалуйста, с Кальвией Криспиниллой?
– Ну, как же. Не краснейте, Меценат, но я пронюхал, что она ведет регистрацию всех ваших сердечных увлечений. Magistra libidinium Neronis!
– Гм… А каким способом ты будешь с лестницы спускаться, если я переведу ей по-русски эту латынь?..
– Тcсс! Я сам переведу. Досточтимая Анна Матвеевна! «Magistra libidinium Neronis» – по-нашему «женщина, украшенная добродетелями». А чем сегодня покормите нас, звезда незакатная?
– Неужто уже есть захотел?
– Дайте ему маринованного щенка по-китайски, – посоветовал Кузя. – Как ваше здоровье, Анна Матвеевна?
– А! И ты здесь. И уж с утра апельсин жрешь. Проворный. А зачем шкурки на пол бросаешь?
– Что вы, Анна Матвеевна! Я, собственно, бросал их не на пол, а наоборот, в потолок… но земное притяжение… сами понимаете! Деваться некуда.
– Эко, язык у человека без костей. Боря, чего заказать на завтрак?
– Анна Матвеевна! – простонал Меценат, зарывая кудлатую голову в подушки. – Неужели опять яйца всмятку, котлеты, цыплята? Надоело! Тоска. Мрак. Знаете что? Дайте нам свежей икорки, семги, коньяку да сварите нам уху, что ли… И также – знаете что? Тащите все это сюда. Мы расстелим на ковре скатерть и устроим этакий пикничок.
– В гостиной-то? На ковре? Безобразие какое!
– Анна Матвеевна! – сказал Мотылек, поднимаясь с ковра и приставляя палец к носу. – Мы призваны в мир разрушать традиции и создавать новые пути.
– Ты не смей старухе такие слова говорить. То-то ты весь в морщины пошел. Взять бы утюг хороший да разгладить.