Гарнитура:GeorgiaVerdanaArial
Цвет фона: Режим чтения: F11 | Добавить закладку: Ctrl+D
«Рыцари ордена лопаты», Александр Бушков
Поутру сэр Джон стоял на Пикадилли, окутанный знаменитым лондонским туманом, и зябко запахивался в ватник, одолженный у своего дворецкого. Настроение было сумрачное, еще похуже, чем когда-то под Дюнкерком. Бронзовый Нельсон хмуро и сочувственно смотрел на праправнука. Подкатил «роллс-ройс» герцога Чеширского. Там уже сидели лорд Камберленд, виконт Хейзуорт, старая герцогиня Монмутская и несколько знакомых из палаты пэров.
Ехали в молчании. Никто не выспался, но жаловаться, понятно, было бы недостойной британского аристократа слабостью. На картофельное поле образцового кооператива имени Маргарет Тэтчер прибыли с чисто английской точностью. Подъезжали «роллс-ройсы», «даймлеры», «мерседесы». Появился архиепископ Кентерберийский в старенькой мантии, за ним — принц Уэльский с супругой. Только первый лорд Адмиралтейства сумел открутиться, раздобыв где-то справку о ревматизме и картофелебоязни. Общественное мнение единогласно признало его поступок неджентльменским.
— В эти тяжелые для британской аристократии времена я расцениваю его поведение, сэры, как дезертирство, — горячился герцог Чеширский. — И это потомок Вильгельма Завоевателя! Позор! Мы пережили войну Алой и Белой роз, пережили Кромвеля, обязаны, сплотившись, пережить и картошку!
Герцогу поддакивали, но вяло. Моросил дождик. Тем временем появилась краснощекая бригадир Мэри, оглядела лордов и скомандовала:
— Становись!
Лорды кое-как выстроились неровной шеренгой, при виде которой герцога Веллингтона наверняка хватил бы удар.
— Перекличка! — зычно объявила бригадир Мэри. — Лорд Бьючемп ал Гриффитс де Лайл ал Чолмонделей ал Мальборо!
— Здесь! — вспомнив гвардейскую молодость, браво откликнулся милейший старичок лорд Бьючемп. — Бьючемп, с вашего позволения.
— А остальные где — Гриффитс, Лайл, Мальборо? Волынят?!
— Все это, изволите видеть, — я один, — объяснил лорд Бьючемп. — А на волынке я играть не умею, вы ошиблись.
— Тьфу, интеллигенция! — смачно плюнула Мэри. — Все у вас, сэры, не как у людей. Кличек, прости господи, что у рецидивистов.
— Я попросил бы вас, мисс… — запротестовал обиженный лорд.
— Ты у себя в замке на жену свою ори! — оборвала его Мэри. — А еще орден Подвязки надел! Ну, приступаем к уборке. Вот ты, пижон, лопату когда держал?
— Простите, не приходилось, — смущенно потупился принц Уэльский.
— Ишь ты, прынц! — фыркнула Мэри. — Привыкли там по дворцам шляться, а картошку кто убирать будет? Наши-то все в Лондон на ярмарку подались, вот с вами валандаться и приходится. Шевелись, аристократия!
Лорды неумело зашевелились. С непривычки дело шло, откровенно говоря, из рук вон плохо. Лорд Камберленд нечаянно ушиб герцога Чеширского ведром, и они начали препираться, вспоминая взаимные претензии их родов друг к другу, начиная от времен Плантагенетов. Супруга принца Уэльского, к радости археологов будущего, посеяла в борозде фамильное кольцо с черным индийским алмазом. Только виконт Хейзуорт, саперный генерал в отставке, браво орудовал лопатой, насвистывая неприличную песенку шотландских стрелков. Правда, у него почему-то получился окоп для мортиры, а картошка вся осталась в земле.
— Только подумать, сэры! — удивлялся лорд Бьючемп. — Я всю жизнь полагал, что картошка растет на дереве и оттуда ее рвут. А она, оказывается, в земле. Как романтично!
Герцогиня Монмутская выкопала крота и подняла визг. Успокаивали сообща. Еле успокоили, пообещав устроить лоботряса-племянника послом в Нигерию.
— Интересно, сэры, кто ее только к нам завез, эту картошку? — вопрошал архиепископ Кентерберийский.
— Колумб, — пояснил профессор Кембриджа сэр Джон.
— Так я и знал, — посетовал архиепископ. — От этих итальянцев всегда одни неприятности: римская церковь, Муссолини, мафия, масоны, теперь еще и картошка…
— Годдэм! — не выдержал сэр Джеральд. — Только подумайте, сэры: мой предок был среди тех, кто заставил короля Иоанна подписать Великую хартию вольностей! Бедняга перевернется в гробу, узнав, что я на картошке!
— Мисс Мэри, с вашего позволения, дождь усиливается, — громко жаловался Бьючемп.
— Не размокнете, — заявила неумолимая Мэри. — Но графья, поди.
Крыть было нечем. Здесь собрались лорды, пэры, виконты, баронеты, герцогиня, архиепископ и принц, но вот что касается графьев — кого не было, того не было.
Только к шести часам пополудни, когда с грехом пополам лорды накопали мешков десять картошки (раз в десять больше оставив в земле и порезав лопатами), Мэри смилостивилась и объявила, что на сегодня все. Промокшие и грязные, лорды устремились в деревню, где в кабачке «Свинья и свисток» сгрудились у жарко пылавшего камина. Местные косились на них недружелюбно, принимая за хиппи или цыган, подумывали даже послать за полицейским, но вскоре оксфордско-кембриджско-итонский акцент пришельцев успокоил аборигенов, и они решили, что сэры просто дурачатся — на пари, как истые британские джентльмены.
А истым британским джентльменам было тягостно.
— Если так будет продолжаться, сэры, я выйду из лейбористской партии ко всем чертям! Простите, герцогиня, но именно ко всем чертям! — горячился лорд Камберленд. — Премьер-министр явно хватил лишку в своих нововведениях. То мы, как бойскауты, надеваем повязки и болтаемся по Даунинг-стрит какой-то «народной дружиной», то перебираем овощи на складе в Ливерпуле, вместо того чтобы заседать в палате лордов. Теперь эта картошка. Премьер полностью попал под влияние Горбачева.